Мистерия силы. Трилогия - Страница 57

На тропу стали выходить ведруссы из своих садов, они взволнованно смотрели на Хранителя. Ведун продолжил:

— Быстрей все собирайтесь — к нам иноземцы ворвались, они наши сады кругом сжигают! Все уходите в лес! Поставьте там защиты знаки! Так Рода нам стратегия велит! Я вас найду!

— А как же ты? — спросил один из ведруссов, стоявших неподалёку.

— Ты за меня не бойся, я — Хранитель. Ну что вы медлите?!

Тут заговорил другой ведрусс:

— А как же сады родовые? Любви нашей воля? Здесь — наше пространство и сила!

И он окинул взором родную округу.

Хранитель ответил:

— Тех иноземцев — тучи. И всё они сжигают, и стреляют чаще в спину из засады. Они пожгли сады соседнего селения, когда все спали, люди чудом уцелели, благодаря единству Знаков Родовых; они успели в лес уйти, и то не все — часть братьев наших врасплох настигли вражеские стрелы. Теперь те иноземцы к нам спешат. Так что ты хочешь им оставить: свой сад или себя с женою и детьми?!

— Но мы им можем дать отпор достойный!

— Да, можем. Но потом они опять сюда вернутся и будут ночью жечь сады. Нет. С этим нужно раз и навсегда покончить! Поэтому все — в лес! Нас время подгоняет! Давайте, поспешите!

Все люди стали спешно собираться, уводить коней, медведей, забирать орлов. На тропу выскочил сын Светослова — могучий Мирослав. Он воскликнул:

— Отец! Мы иноземцам Рода Щит покажем!

— Да, действуйте. Я верю, Мирослав, ты сделаешь как надо это всё.

Мирослав развернул коня и выкрикнул своим:

— Давайте все за мной!

Ведруссы оживлённо последовали за Мирославом.

Ведун же оставался на тропе, он ждал, когда все Веды в лес уйдут. Он был один.

А в это время в зарослях, что у тропы, уже лазутчик иноземный притаился с луком наготове; он наблюдал за Светословом:

— Ага, вот он, Ведун-Хранитель…

И он уже прицелился в Хранителя, натягивая тетиву, чтоб выпустить из лука смертоносную стрелу.

А в это время над тропою птица огромная возникла; и странные глаза той птицы слезами наполнялись.

И вспыхнула живая картина перед ней, как будто время вспять мгновенно обратилось, разъяв живую память…

В родном саду маленький Светослов сидел рядом со своим старшим братом — Яросветом.

— Как же я люблю тебя, Светословчик, — промолвил Яросвет.

— И я тебя тоже, Яросветик, — ответил маленький Светослов.

И они обнялись…

Молниеносно птица эта спикировала вниз и на себя стрелу, летевшую из лука, приняла, закрыв собою Светослова… И тут же рухнула на землю, преобразившись, — на тропе лежал брат Светослова, Яросвет, со смертоносною стрелой в груди…

Светослов весь содрогнулся, глянув на него:

— Яросвет?!

Он тут же взгляд метнул в заросли, где тот лазутчик затаился, глядевший изумлённо на внезапно поверженного человека, упавшего откуда-то сверху.

Ведун вложил всю мощь свою в гортанный крик:

— Тор Тау!!!

Вспыхнул воздух, и лазутчика удар убойной силы отбросил вглубь зарослей, сознанье отключив. Ещё два иноземных лазутчика сзади, видя всё это, пригнулись к земле и попятились в заросли. Один другому вполголоса проговорил, не поднимая головы:

— Быстрей назад! Они владеют зверской силой колдовской. Об этом надо срочно сообщить стратегу нашему.

Они исчезли в зарослях лесных.

Хранитель слез с коня и бросился к поверженному брату:

— Яросвет!

Яросвет умирал. Он с трудом приоткрыл глаза, чуть улыбнулся и сквозь хрип тяжело произнёс:

— О Светослов… Прости, мой брат… Я силу не сдержал… Теперь я не смогу сюда вернуться… Храни её… любовь свою… Ты будешь вечно… сиять и свет нести… Прощай…

И он, закрыв глаза, застыл. Склонившийся над братом Светослов не видел, как возникла рядом Ведамира.

Она невольно ахнула:

— Яросвет?

Светослов обернулся и вымолвил:

— Да. Яросвет…

Он опять направил взгляд на неподвижного брата и произнёс:

— Он спас мне жизнь… Его мы похороним в родном саду.

Он вырвал стрелу из сердца Яросвета и отшвырнул её в сторону. Затем взял брата на руки, и они с Ведамирой направились к родному саду.

Тем временем шальные иноземцы к другим садам подтягивали силы, их действия хоть были и вероломны, но всё же осторожны: вдруг применят эти Веды какое-то своё искусство колдовское? И потому стреляли чаще из засады, а жгли сады — чуть свет, чтобы наверняка. Они вошли в селение Хранителя. Поняв, что тихо всё, решили для начала с окраины сады поджечь, и если будут крики раздаваться, то разом всех разить из стрел. Пробравшись к саду, где Ведун с Ведуньей оставались, они прислушались.

Затем стратег их главный произнёс:

— Проверить надо, есть ли кто в саду. А то не ровен час — они нас колдовством своим внезапно укокошат…

Тем временем Ведун в своём саду готовил новый ход — как Весть для всех живущих — тех, кто слышать может его призыв, внезапный и необычный.

Он обратился к Ведамире:

— Из сада — никуда. Сейчас я только новый Образ сотворю и запущу его в пространство, чтоб те, кто может чувствовать и слышать, сумели всё понять и Образ тот усилить в себе и в людях. Теперь — за дело.

И он увидел вдруг в своём родном саду какого-то странного человека. Этот человек, одетый в балахон с накинутым на голову капюшоном, почти скрывавшим его лицо, медленно приблизился к Хранителю и произнёс:

— Здравия тебе, мил человек. Скажи, не видел ли ты здесь людей на взмыленных конях?

— А для чего тебе те люди? — спросил Хранитель, глядя на странника и проникая в его мысли.